четверг, 20 февраля 2014 г.

Синдром почтальона Печкина, или Размышления о том, почему у нас некультурная молодёжь


Ходили недавно с попадьёй в кино. Фильм был неплохим, но настроение изрядно подпортила навязчивая реклама, нахально предваряющая показ ленты, на которую, собственно, и были куплены билеты. Пока минут 10–15 мы вынуждены были смотреть рекламные трейлеры других фильмов (непонятно почему так беспардонно вклиненные в оплаченный просмотр совсем другой картины), я сидел и размышлял о том, что меня раздражает больше: развратное и глупое содержание или примитивнейшая форма этих рекламируемых картин?
    
Решил, что форма. Бесспорно, плохо то, что фильмы в основном про убийства, ограбления, измены и т.д., но ещё больше раздражает и озадачивает та аляповатость, с которой всё это теперь передаётся. Сюжет можно предсказать заранее, после самых первых просмотренных кадров, а главные герои — явно не живые люди, но функции, механически взаимодействующие друг с другом по заранее заданному алгоритму. Основные качества подобных фильмов исчерпываются, как правило, спецэффектами, благодаря которым постоянно нарушаются все возможные законы физики, логики и просто здравого смысла, причём делается это, опять же, неимоверно аляповато и бессмысленно.
Впрочем, самое удивительное — это то, что по прошествии некоторого времени я прочитал в ленте новостей, как один из фильмов, запомнившийся мне из рекламы своей глупостью и банальностью, бьёт рекорды кассовых сборов…
Ну почему, спрашивается, так печально обстоят дела у нас в России: у молодёжи, наполняющей залы кинотеатров при показе очередного «блокбастера», — полное отсутствие вкуса во всём? Один мой знакомый, часто бывающий за границей, как-то мне посетовал в этой связи, что русские женщины и девушки, в отличие от европейских, до сих пор иногда одеваются и красятся не столько неприлично или развратно, сколько пошло и банально-примитивно, эдакие Эллочки Людоедки в стране Чехова, Чайковского и Тарковского…
Есть искушение сказать про безвкусицу и некультурность современной молодёжи, что-то вроде «народ сей невежда в законе, проклят он…», но пару раз мне довелось взглянуть на проблему несколько под другим углом. Дважды я становился невольным свидетелем того, как тонко и нежно могут прочувствовать современные подростки, юноши и девушки, прикосновение к настоящему, классическому искусству, с которым они, по моему выводу, абсолютно незнакомы.
Однажды, ещё диаконом, я присутствовал на семинарской свадьбе. Женился мой приятель, который, как это водится, пригласил своих однокурсников семинаристов и позвал нескольких старых друзей, с которыми раньше учился в обычной средней школе. «Обычные парни» сидели как раз напротив меня, и им явно всё вокруг было чудаковато: вокруг столько «церковников», барышень с чистыми лицами, раскованных бурсаков, получивших по случаю свадьбы приятеля вожделенную увольнительную из семинарии, и несколько священников.
Видели бы вы восхищённые лица этих школьных приятелей жениха, когда после первого тоста семинарская братия грянула молодым «многая лета» на четыре голоса. Впервые услышав вживую пение мужского хора, они, дотоле сидевшие с независимыми и несколько угрюмыми от скуки лицами, не могли сдержать своего восторга от слушания этих незамысловатых на самом-то деле аккордов. Ну, а когда импровизированный хор перешёл к более сложным для исполнения народным песням, один из «крутых» (судя по «прикиду») парней, будучи совершенно трезв, неожиданно разрыдался…
Другой случай произошёл совсем недавно. В рамках празднования дня славянской письменности и культуры меня пригласили выступить перед учениками старших классов одной из самых слабых школ нашего города. После моего рассказа о красоте русского языка и вреде сквернословия состоялся импровизированный концерт, на котором приглашённый вокалист исполнил замечательным басом какую-то грустную старинную русскую народную песню. Слушая её, юные хулиганы, безнадёжные двоечники и двоечницы с раскрашенными как в китайском цирке лицами сидели и хлюпали носами, стыдливо закрывая ладонями влажные от слёз глаза…
Так что молодёжь у нас не плохая или некультурная — она чаще всего заброшенная. Эти ребята и девчата с серьгами в носах, волосами, окрашенными в космические цвета — они ни разу не были в Большом, не слышали вживую пение хора Сретенского монастыря и не смотрели «Собачье сердце» или «Семнадцать мгновений весны». Им просто не привили нормального вкуса, и они как те дети, выросшие на фастфуде, которых шокирует вид домашних блинов или морковного салата.
Так что с молодёжью всё во многом оптимистично — у неё синдром почтальона Печкина, который однажды признался, что был вредным и злым только лишь потому, что у него раньше велосипеда не было. Так и современные молодые люди на самом деле имеют шанс потянуться к прекрасному, перестав следовать примитивной моде из «ящика», или как минимум более критично оценивая её. Были бы только рядом те, кто подарит «велосипед» — частые и впечатляющие, эмоционально богатые встречи с родной культурой, которых недодали родители.
Это, как священника, меня очень обнадёживает. Ведь если с культурой всё далеко не безнадежно, то и с более тонкой субстанцией — духовностью — аналогично. Молодёжь не отходила от Христа, она просто никогда Его не знала. И я верю и даже знаю, что, однажды увидев Его в глазах другого человека, многие молодые люди еще поймут, какое это большое счастье и радость — быть с Ним, органично оставаясь при этом творческим человеком, современным и модным в самом лучшем смысле этого слова.

20 февраля 2014 года                                         http://www.pravoslavie.ru/jurnal/68594.htm

воскресенье, 16 февраля 2014 г.

мой комментарий для regions.ru по поводу утраты у современного человека интереса к чтению



Есть много причин, по которым к подростковому возрасту у молодёжи совершенно пропадает интерес к чтению. Это и преизбыток информации, захламляющей наш «чердак», как говаривал Шерлок Холмс, совершенно ненужными вещами, которые, накапливаясь, не оставляют места для самого важного, полезного и серьёзного. В таком хламе становится трудно что-либо отыскать и тем более выделить самое ценное.

Но самая суть проблемы, на мой взгляд, — в качестве массово подаваемой информации. Подача материала сейчас стремится к тому, чтобы информация была максимально легкоусвояемая и без труда переваривалась нашим праздным умом. Не удивлюсь, если лет через десять-пятнадцать даже федеральные издания начнут официальную хронику преподносить в виде комиксов.

Всё дело в том, что к подбору, переработке и усвоению информации должен быть с раннего детства воспитан определённый навык и вкус. Это как с питанием – человек, привыкший питаться фаст-фудом, уже не способен оценить красоту вкуса изысканного блюда, старательно приготовленного самым лучшим поваром в мире.

Человек, воспитанный на комиксах и примитивных мультиках, никогда не сможет «переварить» произведение какого-либо корифея отечественной словесности. Его ум нередко вообще теряет способность анализировать материал и связывать отдельные фразы и факты в единую картину. Для этого уже создан специальный термин: «клиповое мышление», беда едва ли не большинства молодых людей. Об этом ярко свидетельствуют не только пустые читальные залы библиотек, но и огромные кассовые сборы фильмов с глупыми, истасканными сюжетами, где можно всё предсказать заранее, а главные герои примитивны: или они отъявленные беспросветные злодеи, безнадёжно непохожие на Раскольникова, или храбрые и смелые добряки.

В сложившейся ситуации нам, родителям, следует помнить, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Не хотите, чтобы дитя было тупым – выкиньте телеящик на помойку. Пусть вся информация с детских лет тщательно фильтруется и подаётся размеренными порциями, где мультфильмы и сказки будут спокойными и умными, а герои – непредсказуемо живыми. Пусть досуг папы и мамы будет проходить в обществе хорошей книжки, а частым и радостным подарком для детей станет чтение и совместное обсуждение прочитанного.
http://regions.ru/news/2497999/

вторник, 11 февраля 2014 г.

Бибикни ближнему

 

Может быть, только у нас в провинции можно такое встретить, но подозреваю, что подобные случаи не редки и в других городах и весях нашей необъятной Родины: час пик, неплохая машина (чаще всего джип) останавливается на узкой проезжей части или напротив остановки, и ее хозяин или хозяйка, не обращая внимание на моментально скопившуюся сзади толпу автомобилей, величественно шествует к ларьку прикупить какую-нибудь мелочь…
    


Узнаете ситуацию? Наверняка, да. Хотя вроде бы давно уже не слышно анекдотов про «новых русских»: современные успешные предприниматели стали как-то посолидней да поинтеллигентней… Ну, так речь не про них. Мало ли на свете еще осталось грубоватых и неотесанных людей. В конце концов, нечто подобное можно встретить в любом сословии и классе, даже среди нас, призванных быть примером для всех и во всем, – попов.

Меня удивляет в этой ситуации совсем другое: почему почти никто не пытается напомнить зазнавшемуся (а может, и мечтательно зазевавшемуся) джентльмену или леди, что они не только нарушают правила дорожного движения, но и банально мешают другим? Что мешает взять и просто, без излишнего начетничества, остановиться и сказать: брат, ты не прав и так поступать нехорошо? Смотри, мол, друг-водитель, вдруг где-то там сзади сейчас отчаянно опаздывает «скорая» к твоему ребенку. Или к ребенку твоей сестры, или еще к кому-то… Ну, или можно ничего не говорить, а хотя бы без излишней агрессии коротко «бибикнуть».

Ведь Господь наш Иисус Христос не зря заповедовал нам, христианам, обличать друг друга, описав весь алгоритм этого спасительного действия: «Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь» (Мф. 18: 15–17). 
 
Без этого мы все погибнем, ведь со стороны – многое всегда видней. Так уж получилось, что наша самооценка неизбежно субъективна и мы, ежели желаем совершенствоваться сами и смиренно помогать другим, непременно нуждаемся в обличающем взгляде со стороны. Нуждаемся в человеке, который нам всегда без обиняков «бибикнет». Нобелевский лауреат и академик, написав новую монографию, отнесет ее на критику рецензенту, у которого может быть меньше регалий, но тот хоть немного, да «обличит» его труд. Духовную жизнь патриарха или архиерея корректирует духовник. Мужу «бибикает» жена, детям – родители. И без этого никуда.

Если посмотреть на вопрос с другой стороны – со стороны обличаемого, то можно увидеть следующую психологию человека, совсем порабощенного грехом: как бы грешник низко ни падал – он всегда подсознательно и сознательно верит, субъективно расширяя рамки дозволенного, что на его месте, в его ситуации каждый вел бы себя так же. Заматеревший вор убежден, что все люди в той или иной степени воры, просто некоторые боятся воровать, а другим это, наверное, невыгодно. Подобным образом мыслит и развратник, и сребролюбец, и честолюбец, и любой другой человек, одержимый какой бы то ни было страстью.

Вот живет себе казнокрад, например, и в ус не дует. Но тут его спокойный мирок с высушенным чучелом совести на дальней полке начинают тревожить сомнения – один, а потом и второй близкий человек неожиданно говорит, что так поступать и жить дальше нельзя… Когда так скажет третий, уютный мирок перестает быть уютным, и какая-то неуверенность появляется у коррупционера: а вдруг оно, и правда, некрасиво – красть-то? Ну а четвертое или пятое обличение может и вовсе пробить скорлупу субъективности, из-за которой покажется маленький, но кусачий птенец совести.

Так почему же так редко мы обличаем друг друга? Может быть, вспоминаем фразу из книги Притчей Соломоновых: «Обличаяй же нечестиваго, опорочит себе: обличения бо нечестивому раны ему. Не обличай злых, да не возненавидят тебе, обличай премудра, и возлюбит тя» (Притч. 2: 7–8). Да, наверное, так и есть. Нередки ситуации, когда обличение явно не вызовет раскаяния, но будет скорее всего использовано как предлог для скандала и лишь усугубит ситуацию. Некоторые, наверное, вполне справедливо не доверяют себе, полагая, что у них не получится обличить деликатно и кротко, и, скорее всего, они правильно делают, отмалчиваясь в некоторых ситуациях.

Это вообще «не всем дано» – обличать деликатно и с пользой для ближнего. Нередко сталкиваешься с жалобами людей: близкие, мол, перестали со мной общаться, звоню – кидают трубку. А начинаешь немного расспрашивать, и выясняется, что перед тобой стоит эдакий ходячий обличитель, который ежедневно настырно лезет к ближним и дальним с «духовными советами» по поводу и без. То обличение, которое не к ссоре, а к пользе – это событие редкое, исключительное в отношениях двух людей, событие обдуманное, взвешенное, совершаемое по сути нехотя, а не в боевом настрое «наставлю-ка я его сейчас на путь истинный!»  

А самая распространенная причина, по которой мы чаще всего всё же отказываемся обличать ближнего, – это не скромность и взвешенное решение не вмешиваться, а человекоугодническое желание всем нравиться и для всех быть приятными. Бывает, человек терпит что-то от ближнего, не обличая его, ради хорошего к себе отношения, но при этом бестактно жалуется на этого ближнего всем встречным и поперечным.
 
Как-то раз довелось мне среди многих других священников быть приглашенным на престольный праздник в один храм. И вот, встретив среди местных прихожан свою старую знакомую, я услышал от нее жалобу на местного священника:
– Батюшка у нас хороший настоятельствует: к людям внимателен, бескорыстен, попроси – последнюю рубашку отдаст, молитвенник… Но есть у него один недостаток, который смущает всех прихожан: произносит он очень длинные проповеди, прямо как кубинский лидер Фидель Кастро: говорит – не остановишь… Так вот, может, вы ему, отче, намекнете, чтобы чуть покороче говорил?
Я спрашиваю:
– А сами-то пробовали с ним поговорить?
– Нет, что вы… – отвечает, – он же обидеться может.
– Ну так и поговорите с ним так, чтоб не обиделся: мол, все мы знаем вашу любовь к Богу и к нам, недостойным, дорогой отче! Все мы счастливы от того, как вы славно совершаете свое служение в нашем храме, но, как известно, и солнце не без пятен. Поэтому хотим сказать, что, испытывая огромную радость от вашего служения, совсем изредка имеем мы мизерную скорбь от того, что ваше драгоценное время тратите вы на нас, присных своих богомольцев, временами слишком озадачивая наши темные умы вашими продолжительными проповедями…

Мой экспромт понравился опытной прихожанке, и она им вдохновилась. Не знаю, как там дальше было дело, но точно уверен, что если батюшку кротко обличили, то он обязательно примет к сведению и постарается исправиться, уже не беря своих горячо любимых прихожан, как говорят семинаристы, «на измор».
 
Станем и мы, дорогие братья и сестры, стараться в меру наших сил и способностей кротко и с любовью обличать близких, иногда (иногда!) им «бибикая» и не позволяя впасть в большее искушение. Ибо иначе и здесь можно своим равнодушным молчанием «предать Бога». Давайте, по завету Христа Спасителя, будем учиться с любовью обличать ближних и сами смиренно вкушать горькие, но спасительные пилюли обличения.